Так получилось, что первым по
заявке я исполнил заявку
Sen-Klerчитать дальшеИногда, когда тот другой не видит, он открывает свои детские альбомы с рисунками. Проводит пальцами по чуть шершавым страницам, затем потирает их друг о друга, как будто силиться ощутить на подушечках следы карандашной крошки, их цвет и фактуру. Рассматривает неумелые карандашные рисунки, чуть кривоватые, без перспективы. Всматривается в нерастущованный фон, пытаясь как будто разгадать своё прошлое и будущее в этих резких, быстрых, механических карандашных линиях.
Когда тот другой не видит, это обычно ночь и тот другой спит. Поэтому он смотрит на рисунки в свете тусклого ночника, потому что знает, если он включит свет, тот другой обязательно проснётся, увидит альбомы, разозлиться и запрёт его, а альбомы зашвырнёт куда-то очень далеко, так что ему снова придётся их долго и упорно искать. В прошлый раз он месяц искал их. Странно, что тот другой просто не сжёг их.
В свете ночника цвета приглушённые, не такие насыщенные, иногда сливающиеся друг с другом. На картинах появляются тени, которые не мог тогда нарисовать маленький мальчик. Весёлые огуречные рожицы приобретают какой-то странный оскал, который одновременно завораживает и пугает. Странно смотрится нарисованное солнце в сумерках лампы. Оно не такое тёплое и весёлое, наоборот, оно полно странного весёлого отчаянья.
Он обводит окружность улыбающегося солнца, ведёт по изогнутому стволу дерева, ведёт по треугольнику крыши домика, который всего на несколько сантиметров выше нарисованного мальчика. А вот мама и папа те вообще выше дома – они большие и сильные и держат мальчика за руки.
Он проводит пальцами по фигурке мужчины. У него не было отца. Рисунок был его мечтой о несбыточном. В свете ночника фигура отца почти незаметна. Она была нарисована чёрным карандашом и теряется в полумраке. Может быть, если бы он был здесь, был рядом, то всё случилось бы совсем наоборот? Может быть ему не пришлось бы прятаться в свете солнца и выползать на поверхность только тёмной ночью, когда тот другой спит.
Мама никогда не рассказывает. Даже когда тот другой просил, она не рассказывала, кто был отцом мальчика, который так крепко сжимает своей нарисованной ручкой крепкую мужскую руку на картинке.
Он смотрит на рисунок, на расползающиеся тени, неровные движения, мрачное солнце, кривой ствол, слишком глубокую реку и маленький дом и думает, что вот это и есть его жизнь. Ему больно, но он начинает принимать её такой. Он устал бороться с тьмой и принимает её в себе. Она окутает его и станет отцом, которого не было.
Он прячет альбом туда, где тот другой не сможет его найти и уходит туда, где сейчас его место, во тьму и тишину, где руки отца обнимут и согреют его. Где звучит тихий, чуть смеющийся голос, зовущий его странным именем Пересмешник. И ему нравится это имя. В нём чувствуется сила, которой нет у того другого. Ну в самом деле, какая сила может быть в коротком Ник…
@темы:
Город 24,
Психо лайф,
Фанфики
я когда заявку писала, вспоминала твой фанф про юность Ника, и думала было бы клево еще что-нибудь из детского почитать)
/уперся перечитывать/
Здорово, спасибо за выполненный заказ, его стоило ждать ^^